— А твоя сестра знает об этом? — Джеймс бросил заинтересованный взгляд на Лили.
— Да, знает, но у неё недостаточно высок уровень, чтобы пробудить кровь Салазара.
За разговором они незаметно дошли до нужного дома.
* * *
В гостиной дома на Тисовой улице обсуждали сложившуюся ситуацию. Несколько дней назад Гарри почувствовал вступление в наследие. Племянник семьи Колубрум скрылся в переделанном подвале, а родные строили догадки, сколько времени может занять принятие наследия. Их разговор оказался прерван звонком в дверь.
— Кто бы это мог быть? — задумалась хозяйка дома, в прошлом Петуния Дурсль, а сейчас леди Гвендолин Колубрум, перед тем, как открыть дверь.
— Лили? Синьор Алехандро? — если появлению Джеймса Гвендолин не удивилась, так как тот давно был хоть и редким, но довольно ожидаемым гостем в их доме, то появление сестры, первое за несколько лет, привело её в замешательство. — Что же мы стоим? Проходите.
В гостях семьи Колубрум в тот день находились Северус Принц с супругом Сириусом Блэком, а так же Марволо Гонт.
— Лили, Алехандро, — мужчины коротко кивнули поклоннику картин Харольда, и удивлённо посмотрели на подругу. Та в ответ только виновато улыбнулась, и сказала, что так сложились обстоятельства и она бы рада поведала им эту историю, но сейчас было дело поважнее. На что ей молчаливо ответили согласием и указали на дверь, ведущую в подвал, в котором вот уже на протяжении трёх дней метался их крестник, то и дело оглашая дом громкими рыками или же неожиданно заставляя его трястись, при чём в прямом смысле этого слова. Лили нежно улыбнулась, и подойдя к двери положила обе ладони на деревянную поверхность замерла.
— Какими судьбами, сеньор Алехандро? — тем временем обратилась миссис Колубрум, к пришедшему так не вовремя гостю, — Харольда сейчас нет дома, а я вряд ли смогу указать вам на нужную картину, — улыбнулась она, надеясь что прозрачный намёк будет понят правильно и нежданный гость выберет более удобное время для покупок.
— Я не за картиной, — вздохнул Поттер, перевёл взгляд на супругу, которая, сосредоточившись на их с Гарри связи, больше не реагировала на внешние раздражители. Ещё раз глубоко вздохнул и накинул на себя уже ставший привычной иллюзию.
Как и ожидалось, маги повскакивали, направляя на бывшего друга палочки с уже заготовленным не иначе как смертельным заклинанием.
— Сохатый? — Сириус не верил своим глазам. Человек, с которым он так любил в посиделках поспорить об искусстве, оказался тем, кого он не то чтобы ненавидел, но желанием возрождать прежнюю дружбу не горел.
— Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актёры, — процитировал Джеймс слова Шекспира, пожал плечами и, поняв, что отступить ему всё равно не дадут, а шутить нет смысла, очередной раз тяжело вздохнул и поднял руки, мол, сдаюсь. — Позвольте мне всё объяснить, — попросил он с затаённой надеждой смотря на друзей. Тех, видимо, его вид побитой собаки всё же пронял, и они опустили палочки, но настороженные взгляды всё так же сверлили в Поттере дырки.
Ну, он и начал объяснять. Что странно, начал он с истории своей семьи. Что многие-многие-многие века держалось в секрете. Пересказав вкратце то, что уже рассказал Лили, переключился на Хогвартс, когда отец в тайне ото всех, даже от матери, обучал его контролировать иллюзии. Те иногда могли выйти из-под контроля, и не раз пугали не то что прохожих, даже сам Джеймс был в ужасе.
— К слову, в том числе и из-за таких конфузов я сам оказался лёгкой добычей, — понурился Джеймс. — Взять хоть того же Дамблдора, который решил, что сможет легко мной управлять…
И он стал рассказывать, как не раз попадался на его удочку, ведь актёр из старика отменный, а сам Джеймс в то время был сопляком зелёным, еле-еле со своей силой управлялся — директору ничего не стоило влезть в уставшее сознание подростка.
Но это пока в жизни Джеймса не появилась Лили. И пусть опять это было с лёгкой руки Дамблдора, пусть это было частью его плана, но Лили же на него не купилась, и потом и вовсе смогла вытащить мужа из кокона заблуждений.
Потом было рождение детей, когда он словно зачарованный брал на руки своего младшего сына и диву дивился, насколько тот был силён. И опять же первенца словно что-то нарочно отталкивало от него. Поэтому он смог так легко позволить капризам Ричарда сбыться. А после взросления «наследника», неописуемое желание во всём и всегда потакать Ричарду. Он просто физически не мог отказать сыну и сам же не мог объяснить своё поведение.
Рассказ о зелье и превращении Лили в живую куклу заставил друзей глухо зарычать, шипя и ругаясь обвинить во всём безответственность Джеймса. И тот был с ними согласен. Если бы он знал, что за сила кроется в младшем из близнецов, может и смог бы сопротивляться его очарованию. А так, только причинил боль близким людям.
Ах да, влияние Ричарда начало спадать после того, как тот зачастил на свой остров. Было ли тому виной расстояние или что-то другое, но факт оставался фактом, чем дольше Ричард там находился, тем явственнее лорд Поттер начинал понимать, что что-то не так. Но стоило сыну появиться, тело на мгновение цепенело, а голова заполнялась дымкой. Очередной круг: каприз-согласие-каприз-согласие, вплоть до того момента, пока в руки не попало известие, что род не принимает Ричарда как наследника. Он член семьи, но не более. Вот тут те воспоминания о Гарри и сыграли свою роль. Мысли Джеймса всё больше и больше занимали планы по возвращению старшего близнеца в семью, и на младшего просто не было времени. Даже просто пообщаться не получалось, а потом Ричард и вовсе плюнул на отца, практически поселившись на острове. В последний раз явившись, да и то только по зову главы рода для посещения банка.
Закончил Джеймс Поттер своим признанием Лили и, ясное дело, сказал, что знает о семье Колубрум из слов всё той же Лили. И сюда он прибыл ни как иначе как поддержать сына на пути к становлению полноценным волшебником. Ну и как бы невзначай намекнул о завещании, оставленном предком.
— Это которым? — спросил Сириус.
— Харальд Поттер, — коротко ответил Джеймс, явно не желая вдаваться в подробности.
— Берсека Поттера? — сглотнул Сириус. — Ты хочешь сказать, что этот боевой маг и после своей смерти никак не успокоится?
— А у меня есть ещё один предок по имени Харальд? — поморщился Джеймс. — Ты же сам из тёмного рода, так что из хроник должен знать, что о нем рассказывали, и… о его спутнице жизни, которая мало чем в характере отличалась от своего супруга.
— И что не так с завещанием? — осведомился Марволо.
— А то, что это и не завещание вовсе, а брачный договор, — усмехнулся Поттер, — согласно которому должен быть заключён брак между наследниками родов Поттер и Малфой.
— Ну-ну, — фыркнул Северус, — я так подозреваю, что именно твой отпрыск должен войти в род Малфоев? Рад бы поздравить тебя с этим фактом, если бы не одно «но». Драко.
— А что с парнем-то не так? — Сириус посмотрел на мужа.
— Да все не так, — раздражение сквозило в голосе Северус. — Это не парень, а какая-то девчонка. Твоя кузина до пяти лет одевала его как девчонку, а Люциусу потом все это пришлось исправлять. Несмотря на то, что Драко получил воспитание, соответствующее положению его семьи, ведёт он себя, как капризная дамочка. А все благодаря Нарси, которая его совсем избаловала. В результате характер отпрыска настолько смягчился, что изначально магия с направлением в тёмную сторону качнулась в совершенно противоположную сторону.
— У неё совсем крыша поехала? — опешил Сириус. — Такое воспитание… Мордред, мне жаль Люциуса. Кто бы мог подумать, что наследник Малфоев будет светлым магом.
— Он ещё и Дар своей матери унаследовал, от отца разве что внешность взял, — добил Северус всех.
— Светлый Целитель, — задумался Марволо. — Северус, в библиотеке моей семьи есть книги по этому направлению. Я сделаю с них копии, так как оригиналы невозможно вынести, и ты передашь их наследнику Малфоев. Парень должен развивать Дар. Кстати, вы там расшифровали ту рукопись, что в Отдел тайн передала Гвендолин?