Спит ли? А как кушает? Отдохнуть бы ему не помешало, да побольше кашки скушать. А то такой худой, такой худой. Не дело это. И Ричарда, негодника этакого, тоже б ремнём не помешало, а то ведь, где это видано — родной брат в гости, а он непонятно, где шляется, вместо того, чтобы позаботиться.
Анри сначала шокировано смотрел на эту странную женщину, по идеи такую же, как Ричарда, и не иначе, как его союзницу, а потом, не выдержав и впервые с момента своего пробуждения, рассмеялся. Искренне, в голос, не сдерживаясь. До чего же странная компания у его братца. Интересно, сколько их таких, и все ли они такие же, как эти три дамочки?
Запнувшись на полуслове, женщина удивленно уставилась на Анри, после чего нежно улыбнулась, наблюдая эту милую картину. Если убрать пару мелочей, то братья невероятно похожи. Айси присела в кресло, терпеливо ожидая, когда подросток успокоится.
В тот день они проболтали несколько часов. В основном говорила женщина, без умолку нахваливая Ричарда, какой он хороший мальчик, какой заботливый и, вообще, душка, когда очень захочет, от чего Анри периодически морщил нос, но, тем не менее, не мог не заслушаться — голос у Айси был приятным. Так же женщина охотно отвечала на вопросы, изредка задаваемые Анри. Чему парень был приятно удивлен, ведь, по сути, он был врагом. И сейчас он знал наверняка, в этом доме, который находился на острове, подаренном Джеймсом младшему сыну, живёт семь человек, точнее, Песочников, не считая самого Анри, который к ним присоединился совсем недавно. Поведала она также историю рождения Песочников, и попросила не заблуждаться на их счёт. На самом деле они никакие не монстры, они такие же как и он, и эльфы, всего лишь эксперимент богов, которым от ничегонеделанья стало скучно.
— Боги, малыш, они абстрактны. Они обладают безграничной мощью, правят этим миром, и даже, если кажется, что враждуют между собой, на самом деле все три бога — одно целое, неделимое и несуществующее в мире живых понятие.
Подобное утверждение заставило парня на мгновение задуматься. Он был лично знаком с одним из тех Богов, точнее, Богиней, и такой уж зависимой от оставшихся двоих, она не выглядела. А если задуматься… Она ведь должна была уже заметить его отсутствие? Да и Люцифер чуть пылинки с него не сдувал. Неужели не заволновался, когда он безвести пропал? Или же…
— Айси, что это за остров?
— Хм, интересный вопрос, малыш. Но ответ на него знает только Ричи. И смею заметить, твои способности здесь тоже не действуют.
Маленькая оговорка, но Анри узнал, более чем достаточно. Значит, ему не показалось. Остров находится в странном месте, где не действует божественная сила, точнее, её возможности ограничены. Теперь понятно, почему его до сих под не нашли, и возможно даже Смерть не сможет почувствовать его присутствие, ибо могла уже давно утащить сознание подростка в свой мир, раз он сам не может туда отправиться. А значит, первобытная задача — разузнать, как можно больше об этом странном месте.
Следующие дни Анри пытался ещё пару раз спросить об острове, но ответ всегда оставался тем же. «Ричи в курсе». Но Ричарда тут не было. Были только утром девчонки, в обед — Айси. И вечерком показывался кто-то новый. Так Анри познакомился практически со всей семёркой Песочников со странными именами.
Кукольная красавица с холодными глазами и короткими платиновыми волосами — Антарктида, или же Аки. Темнокожая жгучая брюнетка, которая вечно полуодета и всегда свежая, как после душа — Южная Америка, коротко — Ани. И Айси — Австралия, пухленькая по-матерински приятная женщина. Единственные особи слабого пола на острове.
Хмурый житель Северной Америки, представившийся Альдом, горой нависал над Анри, в котором было приличных семьдесят четыре дюйма в высоту. Темнокожий мужчина был в два раза шире парня, и чуть ли не целиком занял всю дверь, подпирая косяк, и задумчиво разглядывая брата своего лидера. За всё время своего пребывания в покоях Анри Альд не проронил и слова, кроме того момента, когда представлялся.
Не в пример лучшим собеседником оказался Лонгвей, по-дружески попросивший (читай — приказал) называть себя просто Лонгом. Паренёк, дышавший Анри чуть ли не в пупок, не преминул похвастаться своей идеальной фигурой, появившись в одних спортивных штанах. И Анри искреннее позавидовал — ему о таких кубиках, бицепсах и трицепсах только мечтать остаётся. Однако стоило азиату открыть рот, как Анри тут же захотелось выставить того за дверь, лишь бы тот замолк. С явным акцентом Лонг, словно маленький ребёнок, перескакивал с одного предложения на другое, не заканчивая начатое. И тут же заводил новую тему: трещал о Песочниках; тысячелетних девочках, на которых ему повезло провести парочку довольно интересных экспериментов, пока те находились в отключке. Подробности, пожалуй, опустим, а то есть шанс позеленеть не хуже, чем Анри. Описывая эти красочные рассказы, среди которых препарирование лягушки было едва ли не самым безобидным деянием, Лонг успевал тихо пускать слюни на самого Анри. По одному лицу было видно, что в своих мыслях азиат уже разобрал подростка на тысячи маленьких Посланников смерти, от чего тот периодически кривился и содрогался. Однако, он стоически выдержал эту пытку, пока уже за полночь Лонга не выставили за дверь две трети представителей слабого пола среди Песочников, настойчиво убеждая сопротивляющегося исследователя, что гостю пора спать. «Я же ещё не всё рассказал. Сами же видите — парню интересно!» И убежавший в сторону туалета Анри, стал последним аргументом, чтобы Аки, не сдерживаясь дала азиату пинка под зад и захлопнула дверь у него перед носом.
А вот гость, посетивший Анри не делее, как вчера вечером, поразил до глубины души. Тихо приоткрыл дверь и прежде, чем её закрыть за собой, выглянул в коридор, в который Анри путь был закрыт. Оглянулся и так же тихо прикрыл её за собой. Обернулся. Посмотрел и бесшумной походкой подошёл, и сел в кресло. Анри, следивший за этими махинациями, сначала насторожился. И было с чего. Ему Лонга с головой хватило и ещё одного сумасшедшего он не выдержит.
Парень ничем не выделялся, разве что с первого взгляда становилось ясно, что он, как и все остальные за исключением Ричарда, не европейских кровей. Высокий, на голову выше Анри, но черезчур худощав. Его кисти, виднеющиеся из-под длинных рукавов водолазки; шея; лицо, обрамлённое тёмными кудрями до плеча; ноги, обтянутые плотной материей джинсов; и вообще всё тело целиком было настолько худым, что на первый взгляд казалось, подуй и он сломается, но это только первое впечатление. На деле же парень держался твердо и уверенно, и сразу же становилось ясно, что несмотря на обманчивый вид, тело было сильным и подтянутым.
— Ты знаешь причину, почему мы семь Карателей Господних, не можем вернуться в Небесной царство? — отвлёк Анри от разглядывания нового гостя бархатный голос. Он хотел что-то ответить, когда молчание затянулось, но стоило ему открыть рот, как пока ещё незнакомый Песочник продолжил: — Отец наградил нас безграничной силой, назначение которой несёт в себе одновременно возмездие и очищение. Мы убиваем и, убивая, даём шанс на прощение. Мы исполняем волю Божью и одновременно сами же нарушаем его заповеди. Ты слышал о семи смертных грехах? По глазам вижу, что слышал. Так вот, все мы — само олицетворение каждого из них по отдельности. Гордыня, Зависть, Гнев, Ленность, Алчность, Чревоугодие, Сладострастие. Если им предаваться регулярно, это приводит к гораздо более тяжким грехам и, следовательно, к гибели бессмертной души, попадающей в ад. В каждом из нас эти грехи обострены до предела. Они не убивают нас, та часть божественного, что теплится в наших душах, защищает от посягательств богини Смерти, но одновременно у нас нет и шанса, чтобы сопротивляться, а потому и возможности вознестись к Небесам нет.
— Ты ведь заметил? Знаю, что заметил, невозможно не заметить. Аки склонна к бесконтрольному гневу, в своё время породившему артефакт, способный управлять временем. Ани, постоянно жаждущая близости. К тебе она тоже свои ручонки тянет, я видел, — парень хмыкнул, — Лонг, которому всегда всего мало. Мало Ричарда, мало общения, мало знаний, мало предметов для изучения, мало внимания. Будь его воля, он бы весь мир собрал в своих ручонках, и я не уверен, что даже тогда он насытится. Или Альд, который никогда не признается, но каждым жестом, каждым словом, или взглядом кричит, как же его бесит Ричард, который смог, несмотря ни на что, смириться со своей силой и участью. Как его выводит из себя одно понимание того, что Ани и Аки, будучи столько времени обездвиженными и заточёнными, не погибли, а наоборот, приобрели новую возможность и силу, тогда как он погибал уже десятки раз. Его бесит, что Лонг умнее, или то, что Айси видит мир теплее и не чувствует холода бремени Карателей.